Воспоминания необразумившегося молодого юриста (Юридическо–публицистический онлайн–роман)

 Подражание Бегбедеру

Глава 1.

Старик предложил сделать мне бесплатный минет. Это случилось на одном из украинских железнодорожных вокзалов ранней осенью. Я отчетливо помню, что читал тогда на лавочке «Собачье сердце» Булгакова. Каждый раз, когда в той или иной форме сталкиваюсь с этим произведением, в моей памяти всплывает этот вокзальный инцидент.

Простите, но теперь, скорее всего, и у вас этот роман будет ассоциироваться с минетом.

Я в ужасе отшатнулся от беззубого небритого деда в белоснежных брюках, а он начал мне рассказывать о прелестях орального секса при отсутствии зубов или при их минимальном количестве.

 – Ну пожалуйста… Я делаю лучше, чем девушка… – умолял он голосом Карлсона из советской мультипликационной «нетленки», когда тот говорил: «Ведь я же лучше собаки».

Железнодорожные вокзалы наводнены подобными бесстрашными и харизматическими чудиками. Поезда – относительно дешевый транспорт, ориентирован на соответствующий контингент с соответствующими клиентскими запросами: студентов, пенсионеров, бомжей и прочих неудачников. В большинстве своем, представители этих социальных групп – редкостные любители халявы или если не халявы, то поиска варианта как бы где-нибудь чего-нибудь купить подешевле (о качестве они думают уже опосля и часто забывают, что бесплатный сыр бывает только на фуршетах). Либо наоборот – что-нибудь продать: по рассказам такой товар на всем свете не найти, но по факту это оказывается котом в мешке. «Лучший кофе на дороге: отхлебнешь – протянешь ноги» – мартышка Бамбино права, как никогда. На вокзалах и в поездах очень удобно втюхивать. Действие Закона «О защите прав потребителей» практически не распространяется на территории вышеуказанных мест: Фемида предпочитает летать самолетами, а не ездить в электричках.

На вокзале «Харьков пассажирский» мужик торговал расписаниями поездов. Они не официальное издание «Укрзалізниці» на глянцевой разноцветной бумаге: мужик просто взял и «размножил» их, сделал копии на копировальном аппарате. Или как у нас говорят в народе – «отксерил», что звучит так, как будто он справил естественную нужду. А вы знаете, что это не совсем корректно? И я сейчас не о том, что намекнул на процессы выделения из пищеварительного тракта, а о том, что неправильно говорить глагол «ксерить» по отношению к компании Xerox.

Мы же не говорим«откэнонить», когда хотим сфотографировать?

Не говорим «отлиптонить», когда пьем чай?

Не говорим «отконтэксить член», когда надеваем презерватив?

А как насчет: отмаккофить, отолдспайсить, отмакбучить?

Нет «ксерокса». Есть «копировальная машина».

Факт о Xerox я узнал от одного из спикеров на Третьей школе по праву интеллектуальной собственности: мероприятие проводил Киевский «осередок» Лиги студентов Ассоциации юристов Украины.

С другой стороны, есть вазелин, героин, аспирин, джип, спам, памперс, джакузи, диктофон и даже унитаз – всё это изначально торговые марки со временем ставшие именами нарицательными.

К чему это я? Да к тому, что мне жалко тех людей, которые всё это придумывали. Кто-то вкладывал свой труд в эти наименования: не так-то просто выдумывать кардинально новые слова. Попробуйте на досуге и поймете, что рубать дрова гораздо легче.

А этот мужик с вокзала – торговец результатами чужого умственного труда: кто-то вкладывал свою душу, рассчитывал по ночам как поездам удобнее ездить, а он нагло склонировал, размножил, наплодил, отксерил (!!!) чужой труд, посягнул на интеллектуальную собственность, присвоил авторские права не ударив палец о палец! Точно так же, как кто-то украл у меня статью. Подобно главным героям романов Бегбедера, простая мелочь вывела меня из себя.

– Ты читал Закон «Об авторском праве и смежных правах»?

От раздумий меня отвлек преподаватель по гражданскому праву, к которому я пришел за советом.

 «Статья 10. Объекты, которые не охраняются.

Не являются объектом авторского права:

а) сообщения о новостях дня или текущих событиях, имеющие характер обычной пресс-информации;

б) произведения народного творчества (фольклор);

в) изданные органами государственной власти в пределах их полномочий официальные документы политического, законодательного, административного характера (законы, указы, постановления, судебные решения, государственные стандарты и т.п.) и их официальные переводы;

г) государственные символы Украины, государственные награды; символы и знаки органов государственной власти, Вооруженных Сил Украины и других войсковых формирований; символика территориальных громад; символы и знаки предприятий, учреждений и организаций;

д) денежные знаки;

е) расписания движения транспортных средств, расписания телерадиопередач, телефонные справочники и другие аналогичные базы данных, которые не соответствуют критериям оригинальности и на которые распространяется право sui generis (своеобразное право, право особого рода).

Проекты официальных символов и знаков, указанных в пунктах “г” и “д” части первой данной статьи, до их официального утверждения рассматриваются как произведения и охраняются в соответствии с настоящим Законом.

Расписание поездов – это не объект авторского права. То же касается Герба (поэтому его штампуют и тиражируют на чем только можно, превращая в такую же «попсу», как и изображение Че Гевары или символ анархии (но это касается только Малого: Большой так и не утвержден), Гимна (его можно петь до потери пульса и не платить роялти наследникам Чубинского и Вербицкого, но только первый куплет и припев, однако с другой стороны прошло уже более 70 лет, как парни сочинили «Ще не вмерла…»), портретов князей и гетманов с банкнот (пускай они когда-то и были похожи на Василия Лопату), народных сказок, песен («І плине кача» вполне свободно может петь не только «Пиккардийская терция», но только не в их аранжировке). Это касается и «Уголовного кодекса в анекдотах» – микса фольклора и официального документа законодательного характера. Да-да, есть и такой: спасибо Президенту Одесской Юракадемии. И «сообщений о новостях дня или текущих событиях, имеющие характер обычной пресс-информации».

Моя статья о выступлении Бегбедера – обычная пресс-информация? Я специально ходил в ночной клуб, чтобы написать об этом статью, перечитал несколько его книг, посмотрел «Любовь живет три года» и «99 франков», ночь не спал, чтобы в срок всё сдать. А теперь выходит, что кто-то может взять мою статью в Интернете и, не прикладывая особых усилий, перемолоть слова в фарш, положить на сковороду и испечь новую статью, поперчить и посолить так, что и Google будет чуять раньше моей?

Где та грань между произведением и сообщением о текущих событиях? Что значит «характер обычной пресс-информации»? Заметили, что журналисты ссылаются друг на друга? «Как передает издание…», «по сообщению газеты…», «согласно репортажу телеканала…» Такое чувство, будто никто из них не хочет нести ответственность за свои собственные слова.

Никто не хочет однажды утром проснуться без головы в лесу под Киевом.

Никто не хочет, чтобы весь день, кроме его портрета в черной рамочке и песни, исполняемой с грузинским акцентом «Vivat, король, vivat!» по телевизору больше ничего не показывали.

Или органы четвертой власти просто не хотят прослыть ворами сюжетов?

Я даже не знаю имен тех людей, которые взяли сэмплы из моей статьи и сделали из них свою.

 © Сергей Качечка


Опубліковано

у

від